Освенцим начинается там, где кто-то смотрит на скотобойню и думает: «Они всего лишь животные».

Теодор Адорно

 

По моему убеждению, жизнь ягненка не менее ценна, чем жизнь человеческого существа. Я утверждаю, что чем беспомощнее создание, тем большее право оно имеет на получение защиты против жестокости человека.

Махатма Ганди

Что такое «этика», применимо к повседневности, а не пыльным библиотечным томам? Система норм нравственного поведения человека. Ужасаясь новостям о школьниках, жестоко убивающих пенсионеров, педофилии, изнасилованиях и прочем, люди ахают: «Куда катится мир». Именно в отсутствие у человека этики он становится преступником.

«Преступник» – преступивший. Преступивший некую  черту, грань своей человечности. Потерявший право зваться человеком. Опасный для окружающих. Но где же пролегает эта черта?

Она там, где человек получает власть. Где сильный тешится своим превосходством над слабым. Где изуверство подается как признанная норма жизни. Во власти человека – вся наша некогда зеленая планета. Ей нечего нам противопоставить. Как и животным, полностью беззащитным перед людьми.

Сейчас уже мало кто помнит старую поговорку: «Дом без питомцев – это дом скупого хозяина». Щедрым и благополучным всегда считался дом, где, несмотря на жизненные перипетии, бок о бок с людьми жили одомашненные ими животные. Хозяйка, способная приютить, обласкать и накормить кроме семьи еще и бессловесную живность, считалась доброй и справной, и у ее очага находилось место всем.

Наши питомцы – неотъемлемая часть жизни, что знает каждый, у кого они есть. И дети, и женщины очень переживают (да и мужчинам сильно не по себе), когда кот/собака болеют, ранят себя или, не дай бог, умирают. Они становятся членами семьи, мы гордимся, заботимся и тревожимся за них…

В Китае (и не только) мясо кошек и собак по сей день употребляется в пищу и составляет неотъемлемую часть привычного рациона. Их выделанные шкуры свободно продаются на улицах, а мех с них идет на опушку пуховиков и декорирования одежды. По заключениям ветеринаров, в момент снятия шкур животные находились в сознании.

Нам это покажется кризисным, ненормальным. Но для них эти четвероногие – просто мясо и мех, так же, как и здесь мясо – это лошади, коровы, козы, свиньи и другие «экономические единицы». И это привычно, и кажется чем-то само собой разумеющимся. Так же, как китайцам привычно есть кошек и собак, предварительно сняв с них, еще живых, шкуры.

Задумайтесь. Почему считается нормальным убивать одних и любить других? Почему с каждым днем новости все больше сочатся кровью, почему в современности бок о бок с «цивилизованными» людьми живут каннибалы? Для них каждый более слабый человек – это мясо. Выйдя в космос, научившись модифицировать гены, мы убиваем и поедаем животных и друг друга.

Наша собственная, человеческая плоть – ничем не отличается от разновидностей плоти беззащитных перед человеком животных, которых мы поедаем в неисчислимых количествах. Где-то цитировались слова маньяка, что, мол, человечина сладковата на вкус. Этическая граница – за нею, как в коммунизме, все равны.

В большинстве своем мы живем в городах, и не задумываемся о том, что именно едим, носим, покупаем. Нам все подается на блюдечке, в целлофановой обертке, с красителями и ароматизаторами, и кому придет в голову  спрашивать, откуда именно и каким путем оно взялось. Это и есть удачно реализованная модель идеального потребителя (ссылку на протестную статью) – мы платим за конечный продукт, не имея никакого понятия о том, как он попал на полку магазина.

Между тем за повседневными товарами – продуктами, предметами обихода – горе, боль и смерть. Современная индустрия построена на крови и костях тех, кто не способен себя защитить.

Но далеко не каждый очерствел настолько, что готов согласиться с таким порядком. У всех на глазах одни и те же шоры – «прежние времена», идиллические картины вольготной жизни скота в деревнях. Зеленый лужок, венки из полевых цветов и поясные поклоны корове-кормилице. И, конечно, некое расплывчатое убеждение в «гуманности» умерщвления животных.

Беда в том, что мир меняется. И меняется очень быстро. С развитием промышленного животноводства луга и выгоны ушли в небытие. Животные содержатся в тесных загонах без света, все процедуры, в т.ч. кастрация, проводятся без какой-либо анестезии, для удобства содержания животных намеренно калечат. Современные фермы, процесс их функционирования рассчитаны на максимальную прибыль и минимальные затраты. И ни один из проектировщиков никогда не думал о том, как себя чувствуют там животные. Превратившиеся для этих людей из живого, чувствующего существа в сырье для получения денег. От рождения и до смерти они проживают короткую, полную мучений и незаслуженной обиды жизнь, обрывающуюся страшно, далеко не гуманно, и навсегда.

Сложно так сразу осознать, о чем идет речь. О той самой корове, кусок тела которой лежит у вас в холодильнике. Ее содержали в тесном загоне, где невозможно повернуться, кололи антибиотиками и кормили не «как…», а именно на убой. Ее регулярно искусственно осеменяли, чтобы было молоко – материнское молоко, природой предназначенное для теленка, того самого малыша, которого у коровы отняли сразу после рождения. Телочек на фермах переводят на искусственное вскармливание и вскоре уже тоже ставят в загон. На все их короткое коровье «навсегда». Ну а мальчики? Мальчики-телята – «продукт», на который нет спроса. Их просто убивают в первые же дни жизни. Ударом молотка по голове. А мать остается в загоне, и вместо ребенка – аппарат доения, постоянная боль и гной в молоке. В том самом, которое после отправится в магазины и к сыроделам. А корова проживет еще около 4х лет вместо природных 25, после чего будет забита кувалдой и в уже разделанном виде разойдется по холодильникам.

«Но это же только мясо!» – слышится отчаянный возглас. «Только мясо».

Человек, равнодушно попустительствующий причинению страданий и смерти беззащитным существам, соглашающийся принять за норму истязания зависимых живых созданий лишь в угоду своему желудку – это звучит страшно.

Пожалуйста, проснитесь.